Фандом: Doctor Who (для команды fandom Whoniverse 2012)
Автор: henna-hel
Бета: isamai
Баннер: Kissyushka
Размер: мини, 1603 слова
Пейринг/Персонажи: Доктор, Дэвид Теннант, Рассел Т. Дэвис
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Доктор узнал о том, что он не существует. зато существует нечто гораздо более важное - деньги.
Примечание: по заявке Доктор. Узнать, что он всего лишь персонаж сериала и что его судьбу создают сценаристы. Что все его друзья и враги; все катастрофы и вторжения, произошедшие в мире; все личные трагедии и радости которые ему довелось пережить - были придуманы лишь для развлечения фанатов популярного телешоу.
Благодарности бете isamai за работу с этим не очень приятным для любого хувианца текстом и артеру Kissyushka за прекрасную завораживающую иллюстрацию к нему.
Предупреждение: AU, полтора обсценных слова. Мнение автора не совпадает с его точкой зрения.
– ...Но время само по себе не может быть эфирным, точно так же, как пространство не может быть рекламным. Соединить пространство и время через четвертое измерение первым сумел физик Эйнштейн. Была у него такая теория относительности – может, слышал. Советская власть это тоже делала, но парадоксально – это ты знаешь: выстраивали зэков, давали им лопаты и велели рыть траншею от забора до обеда. А сейчас это делается очень просто – одна минута эфирного времени в прайм-тайм стоит столько же, сколько две цветных полосы в центральном журнале.
– То есть деньги и есть четвертое измерение?
Виктор Пелевин "Generation П"
– То есть деньги и есть четвертое измерение?
Виктор Пелевин "Generation П"
Когда Доктор смотрит на себя в зеркало, он не всегда видит то отражение, которое соответствует его внешности. Иногда на коротко стриженого сурового мужчину в строгой темной одежде смотрит кудрявое отражение в длинном шарфе. Или совсем седой дедушка в старомодном сюртуке. У таймлорда – одна душа, множество лиц и характеров – множество отражений для него самого, для других же он выглядит иначе. Это похоже на фильтр восприятия.
Доктор смотрит в зеркало и не находит в нём себя вовсе. Он прикрывает глаза на несколько секунд, а когда открывает их, видит привлекательного моложавого человека с растрепанной причёской.
– Странно, – задумчиво говорит Доктор сам себе, – обычно я не настолько симпатичен...
Отражение не шевелит губами, когда он произносит эту фразу, зато широко улыбается после.
– Спасибо, – отвечает оно. – Ну, Рассел хотел именно этого: герой должен быть привлекателен, чтобы количество зрителей увеличивалось.
– Зрители? – удивленно хлопает глазами Доктор.
– Ага. А ты не знал, что ли? Впрочем, забудь. И я тоже должен забыть – иначе как я тебя буду играть? – Доктор недоуменно приподнимает бровь, и юноша поясняет, не дожидаясь вопроса: – Я – актер, который тебя будет играть. Я – твоё лицо на ближайшие годы.
Доктор думает, что сошел с ума, что долгие годы жизни – хотя и не настолько, как свойственно расе таймлордов – всё-таки повредили его рассудок. Никогда раньше отражение не вело с ним беседы, то есть вообще ни о чем, не то что об иллюзорности его существования. Доктор решает утешить себя предположением, что это результат истончения границ между параллельными Вселенными, что его гость – побочный продукт его существования в этом мире, пришедший из мира другого. Отражение рассказывает ему об истории Галлифрея и его биографии в таких подробностях, будто видело их самолично. Доктор думает, что это результат проекции его существования, эхо, волнами разошедшееся по другим мирам. Он делится этой гипотезой с зеркалом, но оно только смеётся: мол, всё наоборот, это ты проекция, ты не существо, а сущность, и то спорная – даже как идея ты присутствуешь только в разумах зрителей шоу, не более. «Хотя, – тут отражение вроде бы задумывается, – если отбросить твоё имя и события твоей жизни, то ты более жизнеспособен – как архетип, как собирательный персонаж... может быть, как Мэри-Сью». Доктор оскорбляется на женское имя и закрывает зеркало темным занавесом.
Однажды Доктор увидел в зеркале не моложавого растрепанного типа, а крупного лысоватого мужчину в очках. Он уже не верит отражениям, поэтому мысль о регенерации, которую он умудрился прозевать (что невероятно!), отметает сразу. Мужчина очень быстро пропадает из зеркала, зато спустя некоторое время возвращается тот, первый. Но Доктору любопытно, теперь он смотрит в отражающие поверхности чаще: подкарауливает. И добивается своего: второе отражение возвращается. Оно несколько менее бойкое, даже рассеянное, и не отрицает, что он – Доктор. Некоторое время не отрицает. Но потом исправляется.
– В метафорическом смысле, – говорит полное отражение, несколько расфокусированно-мечтательно глядя сквозь линзы очков. – Вроде как я – твои мысли. Ты говоришь и делаешь то, что я думаю. Я – твой сценарист и исполнительный продюсер.
Доктор запутывается еще больше и нервно хихикает, думая, запутался ли тот тип, который утверждает, что является его мыслями, или же он сделал это сам. Он начинает бояться зеркал ещё больше. Долгое время он обходит их стороной, но когда обнаруживает на ногах невыносимо яркие красные кеды, разгневанно топает к ближайшему, желая отчитать кого бы то ни было – лицо или мысли – за эту жуткую безвкусицу. Он встречает в зеркале растрепанного, который смущенно бормочет, что кеды – его собственные, что он создал ему, Доктору, такой образ по своей инициативе и своими средствами.
– Своими? – саркастически переспрашивает Доктор. – Позвольте поинтересоваться, зачем?
Спор не приводит ни к чему, Доктору остается только страдать. Хотя, надо признать, кеды оказались весьма удобными.
Зато второе отражение, которое назвалось «мыслями», говорит правду: Доктор чувствует это очень тонко.
– Понимаешь, нас спонсировала одна фирма – производитель этих кед, и мы теперь обязаны, согласно контракту, ввести ненавязчивый продакт-плейсмент в шоу, – очкастый задумывается. – А что, ты думаешь, получилось очень навязчиво?
– Да я вообще не понимаю, зачем это! – кипятится Доктор. – Ладно, приму на веру теорию, что я живу в шоу. Но реклама! Неужели без неё нельзя обойтись? Если это шоу, то оно, как я понимаю, научно-фантастическое, а зачем в фантастике реклама, я спрашиваю? Она же всё портит! Я не могу бегать по развалинам Помпей в красных кедах! И, тем более, как можно говорить о какой бы то ни было реально существующей торговой марке, когда сюжет о событиях, происходящих в будущем, когда, должно быть, этого брэнда уже не существует и уже все вещи с ним износились?
– Объяснять, почему твои кеды не изнашиваются и вообще откуда они у тебя взялись – это наше дело, а не твоё, – неожиданно холодно и жестко отвечает отражение. – Хотя, я считаю, никто не будет этим интересоваться: зрители – на редкость тупая масса. Да они и не интересуются, они покупают! Насколько мы знаем, продажи кед уже возросли в несколько раз с начала кампании.
– Но как же... – лепечет Доктор. Ему не хватает слов, чтобы выразить всё, что теснится в его голове: о том, что его случайным знакомым ежедневно приходится умирать, спутникам – страдать, ему самому – выматываться от бесконечной гонки и решения неразрешимых проблем, что он видел собственными глазами гибель не одной цивилизации, уничтожение планет... и это всё – ради продажи какой-то дурацкой обуви?! Но отражение его прекрасно понимает и без слов: не зря оно называется «мыслями».
– Ты думаешь, мне самому этого хочется? – горько спрашивает оно. – Да, я пишу фантастические сценарии – и они мне нравятся. Это способ убежать в другой, выдуманный мир, потому что наша реальность слишком мерзкая, чтобы полностью её принимать. И смотрят шоу только потому, что оно отключает от нашего гребаного мира, пусть даже на сорок пять минут. Но то, что в нем показано – это иллюзия. А наш мир – он, блядь, реальнее некуда. Он обязательно – слышишь? обязательно – всегда вмешивается в любую фантазию. А в нем правят деньги – значит, в шоу они тоже будут править, так или иначе. Вот ты никогда не думал, сколько измерений ты видишь?
– Че...пять? Нет, больше, – растерялся Доктор.
– Вот ты не знаешь. А догадываешься, почему? Потому что мы не написали это конкретно. Сами запутались. В реальности дело обстоит так, что, да, четыре. Два пространственных, одно временное, равное длительности серии, и одно финансовое – это сколько нам заплатят за рекламу.
– А думал, что пространственных измерений три, – тупо замечает Доктор.
– Будет три – когда мы сделаем 3D-фильм. А пока что, извини, только два. Кстати, координаты связаны простой функцией: если и когда мы выйдем в прокат в кинотеатрах, да ещё со спецэффектами, значение финансовой составляющей резко возрастет. Правда, сначала будут затраты, но потом... – отражение плавно проводит рукой, будто рисуя параболу: – ну, ты понимаешь, не дурак: мы же написали тебя гением.
Доктор задумывается. Его терзает вопрос, уже давно, который до сих пор он не решался задать. Но теперь, решил он, если рушить стереотипы – то все разом.
– Почему я раньше не видел вас? – спрашивает он. – Ну, вас всех – актеров, сценаристов...
– Не видел? – заинтересовывается отражение. – Совсем?
– Ну, да, я думаю... Много лет не видел, недавно возникло, когда я начал путешествовать с Роуз.
– А, так это перезапуск шоу, – объяснило отражение. – До того, честно говоря, планирование было ни к черту, финансирование будто само приходило ниоткуда и растрачивалось так же безалаберно. А теперь мы сами должны думать, откуда взять денег. Наладили продажу аутентичного стаффа вот, фигурки всякие... и реклама.
– Знаешь, – продолжило отражение после паузы, – а я завидую тем своим коллегам, которые работали над шоу лет сорок назад. Они полностью уходили в этот мир, поэтому ты их и не видел. Они полностью сливались с тобой, целиком становясь твоими мыслями, забывая о той реальности, которая снаружи... Я был бы рад позволить себе это, но...
***
Доктору всегда нравился его образ жизни, но раньше ему не хватало повода любить её всеми двумя сердцами, сильно и беззаветно. То, что он узнал о другом, реальном, мире дало его: теперь он точно знал, что у соседа трава не только не зеленее, а её нет вообще – её заменили зелёные купюры. Из-за этого он почему-то начал ценить свой мир, пусть даже придуманный, больше, чем раньше. Иногда он снова общался с зеркалом, и после каждого сеанса связи его любовь к жизни вспыхивала ярче и сильнее. Зато жизни других, тех, с кем ему случалось пересекаться, он перестал ценить – какое они имеют значение, если они иллюзорны? Однажды он поделился этим тревожным симптомом с отражением в виде крупного мужчины в очках, тот надолго задумался, а спустя несколько серий Доктору пришлось столкнуться с одним из злейших врагов, мутантом на верхушке самоходной перечницы в половину человеческого роста, и тот озвучил все результаты нарастающей жестокости Доктора. Это неплохо отрезвило последнего, так что конец сезона получился несколько скомканным и чрезмерно эмоциональным: Доктор, сценарист и актёр тянули действие каждый на себя, но в итоге получились только глупые истерики персонажа. Тем не менее, завершение сезона получилось неплохим. В его конце часть действия перешла к другому персонажу, с помощью которого шоу предложило проект продвижения толстовок-худи без конкретного указания бренда. Который, впрочем, потерпел неудачу, и потом не использовался для продакт-плейсмента определённой торговой марки.
В новом сезоне отражения Доктора стали выглядеть иначе, и не только по причине регенерации – места актера, исполнительного продюсера и сценаристов в том мире заняли другие люди. Спонсор тоже сменился.
– Кто только носит бабочки? Это же глупо! И старомодно, – говорили ключевую фразу-сигнал спутники и антагонисты Доктора. И Доктор, как было прописано в сценарии, произносил рекламный слоган:
– Бабочки – это круто!
И чувствовал всем телом – так, как должны были бы чувствовать время таймлорды, если бы они действительно существовали, – растущее значение четвертого измерения.